Меня зовут Роман, я — российский военный. В предыдущих статьях я подробно рассказал про свое сложное детство и четыре попытки стать военным. В этой — поделюсь тем, как я возвращался к мирной жизни и чем занимаюсь сейчас.
Какие трудности ждут вернувшихся с фронта: одиночество и желание снова пойти в бой
Я не получил удовольствия от возвращения домой, даже супруга казалась мне чужим человеком. Я ехал, как скованный. Жена меня обнимает, берет за руку, а у меня внутри обида, что звонила и писала не так часто, когда был на связи. Я от всех шарахался, не понимал, куда они бегут, что за суета. Голова, как флюгер, крутится, и я не верю в то, что вернулся с СВО домой.
Вернулся я 22 февраля, а 23 у сына в детском саду был утренник, посвященный Дню защитника Отечества. Мы с женой приехали в детский сад, я поднялся на второй этаж и зашел в актовый зал. Сам праздник уже закончился, стояли дети с отцами и позировали для общей фотографии. Я посмотрел на этих отцов и подумал: какие вы защитники? Зачем вы стоите и фотографируетесь? От этих мыслей меня смог отвлечь сын, который побежал ко мне сразу, как увидел. Он начал меня обнимать, тут и дочка подбежала. В этот момент у меня неконтролируемо потекли слезы.
Домой вернулся, дети бегают вокруг, а у меня мысли вернуться обратно. И такое ощущение, что я не все закончил, не все выполнил и могу больше.
Жена на второй день после моего возвращения позвала меня в кафе. В заведении было много народу. Я смотрел на мужчин, которые там сидели, и хотел сказать: «Вот вы гуляете и отдыхаете, а там парни за вас кровь проливают!»
У меня такая злость внутри была. Я мог просто смотреть на кого-то, и мне хотелось вцепиться ему в глотку или взять за рот и верхнюю часть головы, просто разорвать челюсть. Но мне удавалось себя успокоить, так как с детства я был закален трудностями.
Первые семь дней после возвращения мне снились кошмары, во время которых я кричал. Во сне я собирал ребят в атаку, объяснял им, куда идти, куда встать и стрелять, как отойти, в общем, занимался управлением. Это очень пугало мою жену. Я начал осознавать, что что-то идет не так, и я не могу социализироваться, поэтому начал работать и искать способы решить эту проблему.
Выход из ПТСР: как я социализировался после СВО
Для борьбы с посттравматическим расстройством я начал посещать психолога. Я стал разбираться и разговаривать со специалистом, и она мне помогла. Объяснила мне все с помощью правильных вопросов. Психолог спросила, сам ли я отправился на СВО, я ответил, что да. Она уточнила, в чем я винил тех людей, которые живут здесь гражданской жизнью? Я сказал, что ни в чем. Она говорила, что война не объявлена, человек работает, почему он должен куда-то ехать? Я ответил, что не должен. Такие беседы мне очень помогли прийти в себя.
Одна знакомая предложила работу в фонде, который занимается социализацией и адаптацией военных, вернувшихся с территории боевых действий. Я нашел отдушину в этом деле, приезжал к раненым, находил с ними общий язык. Они меня понимали, и я для них тоже был не просто гражданским парнем. Мы до сих пор общаемся со многими ребятами.
К жизни меня вернула инструкторская деятельность, которую мы организовали вместе с боевым товарищем. Мы занимаемся военной подготовкой гражданских и военнослужащих, со стрельбой и медициной. Мы не просто даем информацию, а делаем акцент на голову, что каждый человек вправе думать и использовать свои инструменты в тех ситуациях, в которых он окажется.
Как программа подготовки на рубеже чуть не закончилась смертью
В сентябре ко мне обратились ребята из Курской области, чтобы мы с товарищем провели свою программу подготовки. Мы приехали, вокруг хорошие люди и общение. Нас отправили в организацию к погранвойскам. Мы начали подготовку. Ребята попросили зайти вместе с ними на рубеж и показать своим примером, как нужно действовать.
Подъехали в Теткино к жилому ангару. Зашли внутрь, а там на строительной шпале пять человек повешены. И у меня такой откат случился, я посмотрел на друга. Он чувствует: опять этот момент, когда молча, глазами друг друга понимаешь. Все доложили командованию, там сказали, что нужно надежно спрятать экипажи и поработать.
До этого события мы целую неделю откатывали тренировку, отработку данного маневра: реакции, заезд, выгрузку личного состава, как личный состав бежит на посадку, а самое главное — вещи и все остальное не трогаем. Только водитель остается в машине и ищет место.
Мы заехали в 6:15 утра на двух экипажах. Нужно в лесополосе спрятать машину. Общее количество человек на два экипажа — 12. Я открываю дверь и бегу. Потом понимаю, что я один бегу, а ребята вышли и вещи свои берут. Я им кричу, чтобы бежали от машины. В этот момент начался обстрел.
Я вызвал по радиосвязи напарника, который был во втором экипаже. Он сказал, что находится в лесополосе. Мы оказали помощь раненым, оттащили их в лесополосу и дождались эвакуации.
Работа в фонде по подготовке и реабилитации бойцов и гражданских
Мы с другом сейчас работаем в фонде по созданию программы подготовки и реабилитации. Вышестоящее руководство увидело отклик в том, что можно не только снабжать ребят, реабилитировать и социализировать, но и учить, давать возможность самостоятельно мыслить.
Мы написали планы и программы по подготовке под задачи разных подразделений. Даем большой набор инструментов, которые бойцы могут применить. Во время всей подготовки мы говорим: «Не оружие — орудие убийства, а вы, ваши знания, ваши умения. Вот я инструктор, но меня не будет рядом. Я тебе не скажу. Ставь ногу сюда, ставь ногу сюда. Ты должен пользоваться своими инструментами.
Анализировать пространство и использовать конкретный инструмент для того, чтобы спасти себе жизнь. Не будет генерала, не будет полковника, который тебе кричит в рацию. Алга выбежал и побежал на противника. Нет, ты продумай заранее, посмотри, куда прибежать, куда убежать. Кто будет тебя прикрывать». И ребята потом в процессе начинают активно думать.
У нас есть свой телегам-канал, который мы назвали Дружиной. Там собрались ребята, которые хотели научиться пострелять. Так этот канал и остался. И мы с большим количеством подписчиков знакомы. Инструкторы проводят с нами коллаборации. Просто в выходной день можем провести для сотрудников бесплатное мероприятие, которое поможет им в службе.
Проекты, большие планы на будущее бойцов СВО
У нас есть большое количество проектов, которые мы вместе с товарищем создали, но не получается их реализовать. Например, у нас есть проект по структуризации Министерства обороны. Это целая презентация. Мы составили план: аналитический отдел, отдел СБП, отдел подготовки. Взяли, что все войска должны проходить единую подготовку, что это упростит, например, слаживание войск. Все, кто заходит на службу по контракту, едут в единый центр подготовки. Занятия на протяжении месяца по взаимодействию связи, затем бойцы разъезжаются в разные структуры, а там их докручивают до своей специализации.
Мы принимали участие в президентском проекте «Время героев». Прошли все три этапа отбора, получили хорошие оценки по психотипу и аналитике. Но в итоге мы не попали в список из 82 человек. Товарищ подал заявку на участие в проектах «Герой Пензы» и «Герой Нижнего Новгорода», так как у него есть прописка и там, и там. Я подал заявку на участие в проекте «Герой Подмосковья».
После возвращения я поступил в РАНХиГС. Уже год учусь по специальности «управление». Мой вуз предлагает стажировку в администрации Московской области. А потом возможно распределение на какую-нибудь должность. Ну, посмотрим, что будет.
Помощь другим помогла выбраться мне самому . Пусть сто человек я обучил, а один себе с помощью полученных знаний спасет жизнь — это уже большая победа. Я благодарен за все, через что прошел. Я ни капли не сожалею, что это было в моей жизни.
