Меня зовут Роман, мне 34 года. Только с четвертой попытки мне удалось осуществить свою мечту — стать военным. Я — патриот, поэтому добровольно отправился на СВО. Сейчас работаю в фонде по поддержке и социализации военнослужащих. Вся моя жизнь — сплошная борьба: сложное детство, детский дом, отсутствие поддержки от близких, участие в СВО. Поэтому я хочу рассказать, как проходила моя жизнь до того, как я отправился на фронт.
Мама бросила нас с сестрой, оставив с дедушкой и бабушкой
Я родился в семье военного в Приморском крае, в поселке Раздольном Надеждинского района. Мой отец возглавлял группу специальных пловцов на морфлоте. Семейная жизнь моих родителей не сложилась, так как маме было семнадцать лет. К браку она была просто не готова и изменяла отцу.
Практически сразу после моего рождения родители развелись. Мы с мамой уехали к ее родителям в Краснодарский край. Мама не рассказала бабушке с дедушкой про развод, придумала, что приехала в отпуск. А когда мне было 7 месяцев, ушла на какую-то тусовку и больше не вернулась. Бабушка с дедушкой занимались моим воспитанием, и их я считал своими родителями. В то время мой отец приезжал несколько раз, но всегда упирался в закрытую калитку, так как бабушка с дедушкой винили его во всем происходящем.
Второй раз я увидел маму, когда она принесла сестренку и пообещала прекратить разгульный образ жизни. Но ее хватило месяца на 3–4, и она опять ушла «в загул».
Дедушка с бабушкой воспитывали нас в строгости, иногда били за провинности, но и любовь с заботой мы получали в достатке. Жили хорошо, но это продлилось недолго. Когда я пошел в первый класс, дедушку ударил инсульт и парализовало, вскоре он умер. Мы с сестрой попали в органы опеки, так как бабушка финансово не справлялась. Нас определили в детский реабилитационный центр «Огонек». Если в течение 3 лет не улучшается социальный статус опекуна, ребенок распределяется в детский дом.
Бабушка старалась нас вернуть, и, когда начали платить опекунам пособия на детей от государства, у нее это получилось. Но семейное воссоединение не продлилось долго. Когда мне было девять лет, у бабушки случился инсульт и ее парализовало. Органы опеки позволили нам находиться рядом с ней и ухаживать. Через месяц бабушка пошла на поправку: начала ходить, что-то делать по дому. Но у нее случился повторный инсульт, и однажды она просто не проснулась. Так и началось мое путешествие в детский дом.
Желание доказать всем, что я всего добьюсь, помогло не сломаться в детском доме
В детский дом я поехал один, так как уговорил крестную маму своей сестры забрать ее под опеку. Сестре было шесть лет, я боялся, что детский дом ее испортит, так как видел, что девочки в реабилитационном центре занимаются проституцией. Поэтому сестра переехала к крестной на соседнюю улицу, а я отправился в распределитель города Краснодара.
Мне повезло: в детском доме не было собственной школы, и мы ходили в общеобразовательную школу и покидали территорию учреждения. Я воспринимал это как счастье, когда шел учиться с детьми из обычных семей. Обстановка в детском доме была очень тяжелая. И я понимал: когда у кого-то из воспитателей проблемы, это все вымещается на детях. Я научился быть хамелеоном, понял, какой подход нужно выбирать к каждому воспитателю: кто как себя ведет, какие триггеры, что его может раздражать и за что можно получить ремнем по спине или простоять ночь в темной комнате размером с туалет.
А еще девчонки с 13 лет ходили на трассу для того, чтобы получить какие-то деньги на одежду, краску и все остальное. Алкоголь, марихуана, таблетки. Я был в таких компаниях, все это было рядом. Но меня это абсолютно не интересовало, я хотел реализоваться в жизни, доказать, что я могу всего добиться. От такого окружения меня спасала секция греко-римской борьбы в школе олимпийского резерва, находившейся возле детского дома.
Тренировка начиналась в пять вечера, уроки заканчивались в час дня. Я сразу шел в этот спортивный центр: сидел, делал домашнее задание, просто там находился, чтобы в детский дом не идти. Потом нашел футбольную секцию, которую смог совмещать с борьбой, тогда зарождался футбольный клуб «Краснодар». Распланировал свои дни таким образом, чтобы очень мало находиться в воспитательном учреждении.
Меня из детского дома забирали три раза в семьи. Я от них отказывался два раза самостоятельно.
Сначала меня взяла семья, в которой было две дочери, но не было сына. Мне напрямую сказали, что я нужен, чтобы выполнять всю тяжелую мужскую работу по дому и на огромном участке в 25 соток. Если я отказывался, не отпускали в секцию и на прогулки. Я долго терпел, но однажды после школы пошел в органы опеки и настоял, чтобы меня вернули в детский дом.
Потом меня под свою опеку забрала старшая горничная из детского дома. Довольно быстро выяснилось, что она меня взяла из-за опекунских выплат и не собиралась заниматься моим воспитанием. Если мне нужна была одежда или что-нибудь для школы, она игнорировала мои просьбы. Я снова отправился в органы опеки и попросил вернуть меня в детский дом.
В третий раз меня взял под опеку мой тренер по борьбе, Виталий Владимирович. Мне было 15 лет. Жилищные условия Виталия Владимировича не позволяли совместно проживать, но он меня зачислил в спортивный интернат за мои достижения. Я наконец-то покинул детский дом.
Как случайное знакомство свело меня с моим отцом, хотя его новая семья думала, что я родился мертвым
На греко-римской борьбе я познакомился с парнем Никитой. Он из хорошей состоятельной семьи, его папа — главный архитектор города Краснодара. Никита постоянно после школы ходил домой к бабушке и звал меня с собой. Однажды туда приехал его папа, дядя Саша, так мы с ним и познакомились.
Как-то раз дядя Саша спросил, в каком году я родился. Я ответил, что девяностого. Потом он уточнил, когда у меня день рождения. Я сказал, что 5 ноября. Он поинтересовался, какая фамилия. И все это как будто между делом.
Я выпускаюсь из школы. Надо решать вопрос, куда поступать и что делать дальше. В Сборную Краснодарского края я не прошел, потому что на чемпионате России занял четвертое место, а не третье.
Я в очередной раз пришел к Никите в гости, ко мне подошел дядя Саша и говорит, что мой отец — его лучший друг. Он мне рассказал, что отец приезжает к нему в гости со своей новой семьей. Если мой папа захочет со мной увидеться — дядя Саша меня наберет. Скоро отец Никиты мне позвонил и назначил встречу в станице, где у них загородный дом. Я с удовольствием туда поехал, так как там проживала моя сестра, решил заодно ее проведать.
Я проехал 30 километров на автобусе, повидался с сестрой. Потом простоял несколько часов в условленном месте, но на встречу отец так и не пришел, поэтому я отправился обратно в Краснодар на тренировку. Крестная сестры очень рассердилась и решила позвонить на стационарный телефон дачи дяди Саши. Трубку взяла новая жена моего отца. Оказалось, что она не знает о моем существовании. Мой отец сказал ей, что я умер в младенчестве. Она записала мой номер телефона.
Елена тут же мне позвонила и сказала, что она нынешняя супруга моего отца. Она попросила выйти на ближайшей остановке. Скоро они подъехали на новой Volvo. Я таких машин никогда не видел. Отец вышел из машины и обнял меня. Мы вместе практически молча доехали до интерната. Отец вышел, еще раз обнял меня, дал свой номер телефона. Он сказал, что теперь живет в Подмосковье и владеет двумя компаниями: небольшой заводик по деревообработке, компания по установке видеонаблюдения и противопожарных систем. Еще он запустил охранное направление. В итоге отец предложил приехать к нему и получить образование в Москве. Я сказал, что не могу сейчас ответить, так как планирую поступать в Высшее военное авиационное училище летчиков.
Для того, чтобы стать военным, просто не хватило денег
Я мечтал об этом, и в 17 лет решил поступать не в спортивный вуз, а именно в летное училище. Я был уверен, что поступлю, так как в 15 лет мне пришло письмо из органов опеки о статусе сироты: мама умерла от цирроза печени, папа написал отказ от меня. Этот статус открывал для меня возможность поступления в любой вуз, также мне полагалось пособие.
Мысли о военной карьере меня не покидали, так как я знал, что отец военный в звании майора. Я думал, что пойду в военную структуру, докажу себе и другим, что чего-то стою. Поэтому состоял в патриотических клубах и ездил на всякие сборы. У меня к 17 годам был хороший послужной список: разряды по прыжкам, достижения в других видах спорта.
Я подал документы в летное училище. Вошел в 150 человек, которые поступили на факультет. Нас было всего семь человек детей-сирот, в списке мы занимали места с 143-го по 150-е. С абитуриентов из списка собрали размеры для пошива формы, распределили по взводам и ротам. Я был уверен, что меня зачислили.
Супруга моего отца позвала в гости в Подмосковье отдохнуть перед учебным годом. Мне купили билет, и я отправился в полной уверенности, что поступил. Я прилетел в Шереметьево, потом поехал в Московскую область. Мне там сразу понравилось: спортивные площадки, ледовая арена, футбольные поля, все такое необычное и новое.
За 10 дней до отъезда на обучение мне позвонил командир роты. Сказал, что просто выполняет приказ обзвонить ребят-сирот, предупредить их, что место нужно оплатить. Оказалось, что сирот не просто так ставят на последние места в списке, а для того, чтобы можно было легко подвинуть. Я попросил денег у отца, но он мне отказал. Так закончилась моя первая попытка стать военным.
От футбольных ворот до мундира: еще одна неудачная попытка стать военным
После неудачи с летным училищем я решил на следующий учебный год поступать в Высшее воздушно-десантное командное училище. Чтобы не потерять год, в сентябре пошел учиться в местный институт на факультет «Программные установки и экономика», хотя эта сфера меня вообще не интересовала. Но зато я начал активнее интересоваться футболом и ходить на стадион.
Меня присмотрела местная команда, я стал заниматься с ними. Мне предложили поиграть в Москве, я принял предложение. Во время одной из игр я отдал голевую передачу и сам забил один гол. После ко мне подошел тренер «Торпедо Москва» и предложил играть за их футбольный клуб, тогда как раз начали возрождать эту команду. Я подписал контракт и начал зарабатывать неплохие деньги по тем меркам — 30 000–37 000 рублей в месяц.
Потом мой футбольный клуб вышел во второй дивизион. Я играл в течение года. После второго дивизиона моя команда вышла в первую лигу, поменялся тренер, и новый начал отбирать подходящих ему игроков, а тех, что не подходят — убирать. Я уже тогда тоже задумался, что это не профессия, все может закончиться после серьезной травмы. Я контракт продлевать не стал, так как планировал учиться, поступать в военный вуз.
После завершения контракта с футбольной командой настало время бросать экономический вуз и поступать в Рязанское военное училище. Но там поступление тоже оказалось платным. Папа опять отказал. Пришлось мечту отложить еще на время. Морально было тяжело принять, что снова не получилось.
Как моя третья попытка стать военным провалилась из-за какого-то леща
Отец пригласил на свой день рождения в ресторан. Там я познакомился с его другом, который был полковником ФСБ в отставке. Мы нашли с ним общий язык. Он оставил свой номер телефона и предложил поступить в Институт ФСБ. Я прошел все проверки, полиграф и психологические тесты. Мне очень помогла справка о том, что я сирота, так как у моей мамы было две судимости, из-за которых путь в структуры мне был бы закрыт.
Я поступил на факультет спецразведки, после выпуска с которого специалисты распределяются в посольства разных стран. Поэтому основной контингент — дети состоятельных людей. В конце первого курса у меня случился конфликт с одним из студентов, который перерос в драку. Я разбил ему нос. Этот парень оказался со связями, поэтому летом меня отчислили из института. Я времени не терял и поступил в Воронежский юридический институт на заочное обучение.
Я вернулся в Московскую область и стал искать работу. Знакомые мне посоветовали перевестись в Российский государственный университет народного хозяйства имени В. И. Вернадского. Я поступил на юридический факультет, специальность — гражданское право. Учебу я совмещал с работой на заводе, где занимался сваркой опалубочных щитов.
Снова к мечте после неудачного брака: четвертая попытка стать военным
Жизнь стала стабильной: я работал на заводе и заочно учился на юриста. А еще я встретил девушку, и уже через три месяца после знакомства сделал предложение. Я взял в кредит 1 000 000 рублей и организовал свадьбу. Сразу после торжества стало понятно, что брак долго не продлится. Выяснилось, что она постоянно отправляла посылки в тюрьму бывшему возлюбленному, от которого родила ребенка после нашего развода. Со временем я осознал, что она видела достаток моего отца, думала, что я тоже состоятельный, а я всего лишь работяга с завода. После развода собирал себя по крупицам.
В это время в институте, который находится в моем районе, открыли факультет греко-римской борьбы. Меня позвали работать тренером-преподавателем. Я прошел специальные курсы для тренеров и приступил к работе. Это дало возможность восстановиться после развода и прийти в себя.
Через год только мне как молодому специалисту дают ключи от квартиры по муниципальной программе. Для оформления этого жилья в собственность нужно было проработать тренером в течение следующих пяти лет. Ключи я не взял, так как меня не покидали мысли об армии. Я решил уйти в армию, служить родине и стать офицером.
Я не знал, что такое армия, но мечта стать военным всегда была со мной.
В следующей статье я подробно расскажу о том, как я стал военным, какие сложности у меня возникали и как после завершения военной карьеры я отправился добровольцем на СВО.
Трижды отказ: как детдомовец пытался стать военным — драки и предательство Меня зовут Роман, мне 34 года. Только с четвертой попытки мне удалось осуществить свою мечту — стать военным. Я — патриот, поэтому добровольно отправился на СВО. Сейчас работаю в фонде по поддержке и социализации военнослужащих. Вся моя жизнь — сплошная борьба: сложное детство, детский дом, отсутствие поддержки от близких, участие в СВО. Поэтому я хочу рассказать, как проходила моя жизнь до того, как я отправился на фронт.
